Их было в купе 4: швед, 2 норвежца, англичанин. 4 корреспондента 4-х буржуазных газет.Резко распахнулась дверь. Кто-то бросил на ходу: "Слышали ? В Петрограде бунт! Советы пали;" ."Бунт?"-переспросил швед. Так, может повернём назад , господа ?" 
Давайте подсчитаем - спокойно возразил англичанин, - сколько раз в Англии, да и в Швеции хоронили советскую власть. Однажды я заинтересовался и, представьте, сбился со счета. А Советы - удивительная вещь!  И не думают умирать. 
За окном показались дома. Поезд медленно остановился. Несколько сот метров журналисты шли вдоль рельс. Вышли к маленькому деревянному мостику. Здесь, вдоль замерзшей реки тянулась государственная граница. Финский офицер вышел на середину скрипевшего под ногами моста, начал читать фамилии. 
Перешёл на ту сторону реки швед, за ним последовали норвежцы. Настала очередь и англичанина "Мы пошли вперёд к борющейся за свое существование новой цивилизации России, - записывал он несколько часов спустя. Перейдя мост мы попали из одного миросозерцания в другое..." 
Так в 1919 г. вступил на советскую землю Артур Рэнсом. Тот, кого впоследствии называли" лучшим детским писателем АНГЛИИ". 
Россия рано овладела помыслами англичанина из йоркшира. Сын преподавателя истории Лидского университета, автор книг о Э.По и O.Уайльда впервые приехал в Россию в 1515г., увлечённый красотой и богатством русского языка он изучил его и составил собрание народных русских сказок. Ему, резко осудившему империалистическую бойню, была близка, как он вспоминал впоследствии , психология народной русской сказки, ее миролюбие, ненависть к воине. 
Конец 1917-начало 1918 года вновь застало Рэнсома в России. Только что отгремел величественный залп Авроры". Горячее сочувствие вызвал он у честных, свободомыслящих людей. Волной злобы и клеветы ответил буржуазный Запад и Враги Советской республики сделали все, чтобы исказить смысл великого исторического события, умалить его значение. 
"Единственным светом среди тьмы невежественных, падких только на сенсации корреспондентов "- назвала материалы Рэнсома 16 мая 1918г, " Правда". 
Мы перелистываем пожелтевшие от времени, разрозненные книжки американских, английских Журналов, страницы газет. То с одного, то с другого листа смотрит на нас имя Артура Рэнсома. Вот, наконец, то, что мы искали, - документ датированный маем 1918г. "Письмо в Америку" из Москвы Артура Рэнсома - честное и правдивое свидетельство очевидца. 
"Я хочу, чтобы люди раздвинув завесу клеветы, увидели, что идеал, за который те сражаются, относится к числу маяков, светящих каждому человеку с молодым и чистым сердцем на его жизненном пути... они вписали в историю человечества самую мужественную страницу из всех, какие я помню. Они вписывают ее, обливаемые потоками грязной клеветы, исходящих от душ, более низких в их собственной стране, в вашей и в моей... Но когда всё будет кончено, грязь исчезнет, и эта страница будет бела как ослепительно сверкающие на солнце снега России, которые я видел из своих окон в Петрограде. И когда спустя много лет люди прочтут ату страницу, они вынесут приговор в зависимости от того, помогли мы или помешали написать ее…" 
Снова и снова в своих корреспонденциях из России возвращается Рэнсом к мысли о том, что великие события Октября открыли в России эру еще одной революции, революции культурной, раскрепощающей сознание человека" раскрывающей его способности , его творческий дух. Это объясняется творчским духом самой революции" , - свидетельствует Рэнсом. В ней живет то, что отличает творца от рядового художника: творческая сила, до сих пор таившаяся в глубине сознания человечества. 
Вернувшись в 1919г. в Россию Рэнсом немедленно шлёт гневную отповедь тем, кто на его родине и в Америке сочиняет небылицы о "гибели русской культуры". Он возмущенно пишет о буржуазной прессе, которая утверждает, что в России закрыты все театры. Какая ложь! "Люди в Москве, нет сомнения, голодают, но театры работают, и они переполнены!" 
Стремясь передать биение пульса культурной жизни революционной России , Рэнсом переписывает из театрального Бюллетеня середины лютого февраля 1919г. репертуар московских театров и посылает его в редакцию своей газеты . 
В Большом оперном: "Садко " Римского-Корсакова и "Самсон и Далила" Сен-Санса, в Малом государственном театре: "бешеные деньги" Островского и "Старик" Горького, в Московском художественном театре "Сверчок на печи" Диккенса и "Смерть Пазухи на "Салтыкова-Щедрина", Народном: "Дубровский" Направника и "Демон" Рубинштейна, Замоскворец с репертуаром французских театров во время Великой французской революции". 
Рэнсом - частый гость московских театров. Трудно сказать, что больше интересует английского корреспондента- зрители или сцена. В зале, который когда-то блистал золотом галунов, о слеплял роскошью туалетов, он видит людей, скромно и просто одетых , тех, "кому в старые времена приходилось ждать, пока они с трудом скопят гроши, чтобы приобрести место под самым потолком". В ложе, рядом с Рэнсоном сидит группа женщин - татарок в традиционных белых платках. До революции им вообще был заказан вход сюда. Тем сильнее трогает Рэнсома реакция зрителей, сидящих в холодном, нетопленном зале и слушающих оперу Сен-Санса: 
"Время от времени сцена и зал, казалось, сливались воедино. Ибо опера "Самсон и Далила"", по свози сущности не что иное , как революционная поэма, замечательно выигрывающая от того, что ее ставят люди, каждый из которых видел нечто подобное в действительности". 
В Художественном театре, в Первой студи и, в маленьком зале, где зрителей чуть ли не вдвое больше, чем он может вместить Рэнсом смотрит чеховского"Дядю Ваню".И здесь его не покидает мысль о кардинальных переменах, которые принесла с собой революция: "Эта пьеса, поставленная сегодня, воспринималась как рассказ о далёком прошлом. Между сегодняшней действительностью и жизнью, которой жили герои пьесы" словно лежала пропасть .Изображённая в ней жизнь канула в вечность. Таких людей больше нет. Одних, не способных отдать жар своего с сердца революции, она сломала и отбросила в сторону, других, и их большинство, увлёк с собой бурный революционный поток, и они получили возможность работать так, как они никогда не могли и мечтать... Им она принесла новую жизнь". 
Снова и снова дневник Рэнсома пополняется размышлениями о судьбах искусства и революции. О двух вещах говорит ему еще раз чеховская пьеса в постановке Художественного театра. О том, что эта революция, которая совершилась бесповоротно навсегда - единственная справедливая и необходимая для народов России. Думал он о том, что "Чехов- поистине великий художник. Великий потому что его творения как мост пролегли над пропастью между старым и новым и производит на сегодняшнюю революционную аудиторию такое же сильное впечатление, какое они оказывали на совершенно другую аудиторию 5 лет назад. Революция даже словно обострила восприятие этой пьесы, наделив её ещё большим оттенком иронии, чем имел в виду Чехов". 
В старом овчинном полушубке, в высокой меховой шапке ездит по стране английский корреспондент. "Знают ли в Англии, в Америке ,как голодная нищая Россия тянется к свету, просвещению .культуре".И продолжает :"Там"где раньше было б университетов, теперь 16, причём большая часть их создана по инициативе местных Советов- в Астрахани, Нижнем, Костроме, Смоленске, Тамбове и в других местах. Число заведений в Москве, не считая школ, возросло за 2 года революции от 36 до 1357. Число студентов в университетах значительно увеличилось ...На лекции приходят и рабочие. Приходят толпами, несмотря на отчаянный холод в лекционных залах, лекции посещаются тысячами слушателей". 
Рэнсом ошеломляет английских и американских читателей цифрами, рисующими рост библиотек в Советской России." В октябре 1917г. в Петрограде было 23 библиотеки, в Москве- 30. Сейчас - 49 и 85,не говоря уже о сотне центров по распространению книг. Такой же рост числа библиотек можно наблюдать и в районах страны. В Усольском районе, например, сейчас 73 сельские библиотеки, 35 библиотек большого масштаба и 500 изб-читален". 
Потрясающий факт сообщает Рэнсом:в стране где идет война, журналы обсуждают цели пролетарского искусства, издаются Некрасов, Гончаров, Чернышевский, выходят книги Толстого, Чехова, Достоевского, Тургенева, поэтический сборник Кольцова, научные труды Тимирязева. Из провинции полился такой поток требований на художественную литературу, что нет возможности удовлетворять возросший спрос. И это в то время, когда вся страна живёт впроголодь! Рэнсом знакомится с учреждением, которое он называет "замечательным". Это - ведомство по распространению печати. 
"Я был в его управлении на Тверской и мне показали огромные карты России, на которые нанесены все центры по распространению книг. Против каждого центра стоит цифра. Таким образом, в любую минуту можно сказать, какое количество новых изданий нужно отправить в тот или иной центр". Рэнсом подчёркивает огромное значение, которое придаёт Советская власть культурной революции в стране: "Местные Советы через почтовые отделения запрашивают необходимое количество изданий, и снабжение непосредственно регулируется с просом. Книжные киоски посылают отчёты о продаже различных газет и других изданий. Это чрезвычайно важно для страны, в которой огромный спрос на книги, журналы, газеты и которая в то же время страдает от нехватки бумаги". 
Рэнсом интересуется художественным вкусом этой огромной армии новых читателей. 
"Несомненно одно, никто здесь не читает сейчас душещепетильных романов с добродетельными героями". Но людей интересует не только "политическая книга, не только брошюры и книги о войне, революции , политэкономии. Читается много стихов и много стихов пишется" 
Многое из корреспонденции Рэнсома из России, из его московских и петроградских дневников, публиковавшейся в "Манчзстер Гардиан", "Дзйли Ньюс", "Нью-Стейтсмен", "Нью-Ришблик", было издано отдельной книгой в Лондона в июне 1919 г. Уже в следующем месяце вышло 2 издания Всего с 1919 по 1920г. книга "Россия в 1919." была переиздана в Лондоне и Нью-Йорке . Её сразу же перевели на французский язык. На весь мир прозвучали вдохновенные слова очевидца о событиях в России, о великой культурной революции, рождённой Октябрём. 
В рецензии на американское издана еженедельник, "Нейшн" писал 27 марта 1920: 
"Книга мистера Рэнсома представляет собой искреннее, увлекательно написанное, неприукрашенное повествование о претворении в жизнь грандиозных планов социальной реорганизации". Как бы продолжая эту мысль, автор предисловия к книге подчёркивал то, особое значение которое она приобретала в те дни, когда Россию пытались предать и оклеветать". 
Имя Рэнсома известно советскому читателю, как имя человека, которому дал интервью Ленин. Это интервью опубликовано в полном собрании сочинений Ленина. Но не только встречи с Лениным и воспоминания о нём, которые несомненно имеют огромную ценность и уже описывались, представляют интерес в творчестве Рэнсома. Не менее значителен и его репортаж о революции, страницы его дневников, книг, где Рэнсом рассказывает о Советской власти в России, её первых шагах, просвещении и культуре молодой республики. Написанные честным, правдивым и мужественным человеком, они и сегодня остаются яркой страницей в летописи Великого Октября.